Самым близким человеком для Петра Ивановича Сумина была и остается Ольга Ильинична. Удивительная женщина, несмотря на годы и пережитое, она сохранила ясность ума, редкое обаяние, мудрость, великодушие и открытость людям.
И хотя наш разговор – о нем, «народном губернаторе», их невозможно разделить. И говорить только о Сумине-политике – значит, вычитать из его судьбы нечто важное, с чем сам Петр Иванович никогда бы не согласился, и без чего не было бы уникального человеческого феномена Сумина
День семьи
- Ольга Ильинична, пять лет прошло с момента ухода Петра Ивановича. Как вы жили эти годы?
- Я так это называю: научиться жить без него. Для меня это была школа. Первый годпостоянно бывала на кладбище. Но потом мне батюшка объяснил, что нежелательно часто беспокоить покойника. Понимаете, Петр Иванович был для меня всем.
- И ведь Петр Иванович был верен не только работе, но и семье.
- Да. Семья у него была на первом месте, как ни странно. Он всегда говорил: семья и Родина, дороже нет.
- Без него – пустота?
- Я бы сказала – одиночество. Несмотря на то, что рядом дети, внуки. Но у них своя жизнь…
У нас какая-то мистическая с ним связь. 4 января у нас день свадьбы. При отце было заведено: у кого какие бы планы ни были, все в этот день собирались. Это день рождения нашей семьи, то, с чего она началась. Он все время это подчеркивал. Очень важная дата. Если бы не было этой даты, не было бы их – вот так он всегда рассуждал. И вот 4 января, на следующий год после его смерти я во сне слышу Петин голос. Как если бы он приехал из командировки и из прихожей кричит: «Оля!» Выхожу на крыльцо, стоит большая сумка, открываю - из нее вылезает наш доберман Вельт. А он сдох еще в 2001 году. Петр Иванович,заядлый собачник, очень любил его, воспитал со щенка.Я стою и возмущаюсь: «У нас же две овчарки!».А Петин голос отвечает: «Оль, ну что ты сердишься, у нас же день свадьбы»…
- Вы посмотрели, что означает такой сон?
- Вообще-то, собака – значит, друг… Или вот еще. Однажды снится, как будто мне надо группу детсадовских детей куда-то везти. Его голос: «Что ты нервничаешь?» Ну как – уже вторая половина дня, мне надо детей везти, автобуса нет! «Да не переживай!» Жду в каком-то дворце культуры, большойхолл мраморный, колонны. Мне страшно. Он видит и говорит: «Я сейчас пришлю охрану». Смотрю – по коридору идут львы, представляете! И вокруг меня ложатся – пять или шесть штук. Я кричу: «Ты с ума сошел, я пошевелиться боюсь!» А он вздыхает так с укоризной, как обычно, когда хотел что-то хорошее для меня сделать, а я не оценила. Я слышу этот вздох его, и мне становится неловко. Проснулась в то утро и почувствовала какой-то облегчение. Не знаю, почему, а настроение приподнятое. Буквально на следующий день узнаю, что в Челябинской области новый губернатор.
- Это повлияло на вашу жизнь?
- Стало полегче. Не могу сказать, что при Юревиче нас прямо сильно прижимали. Но мне было сильно неприятно, когда внука Данилу уволили из
«Трактора», где он был вратарем. Потом дочь Наташу уволили из конноспортивного комплекса. Были поползновения на бизнес зятя. Тревожно было…
- Ольга Ильинична, я поймал себя на мысли: мы всегда воспринимали Петра Ивановича как патриарха, а он ведь ушел далеко не старым, в 64 года…
- В 1991 году он пережил мощный стресс, что-то в организме, видимо, произошло. Ведь даже точный диагноз не могли поставить – одни предположения. Открылось внутреннее кровотечение. Врачи спрашивали: «Может, вы подрались с кем-то? Или что-то тяжелое поднимали?» Не было такого. Кровотечение открылось, наделало дел в организме, все там перебуторило и – прошло. Три года, с 1996-го по 1999-й, он чувствовал себя прекрасно.
- Помню, Петр Иванович даже в прорубь окунался!
- В проруби купался он с юности. Он же готовил себя к военной карьере. Хотел быть моряком, прозвище в детстве – Капитан первого ранга. У них был турник. Он все время занимался. Вообще, был спортивным парнем. И после того, как операции перенес, восстановившись, занимался на тренажерах, раз в неделю зимой в проруби купался обязательно. Всех приучил. Внучку Полинку в прорубь окунал, а ейбыло года два. Сестру мою приучил.
Как Змей Горыныч
- Как все-таки сочеталась в его сознании мысль семейная и мысль государственная?
- Он свою область воспринимал тоже как большую семью. Петр Иванович действительно искренне хотел, чтобы до каждого жителя дошла его забота. Мечтал улучшить жизнь каждого. Он никого не упускал из виду, каждый должен был чувствовать, что заботится он буквально обо всех. Для него все были важны, все!
Он был бы хорошим бизнесменом. Работать умел, организатор был прекрасный. Но он говорил: «Стыдно быть богатым, когда столько людей нуждается».
- Говорил дома или с трибуны?
- И дома говорил.
- Но ведь дома он был другим?
- Конечно. Дома он не был губернатором. Дома губернатором была я.
- Не могу представить, чтобы Петром Ивановичем кто-то командовал.
- Если я что-то задумывала, делала по-своему, но представляла, что это была его идея.
- А, известная женская хитрость… Бывало, что Петр Иванович к вам обращался за советом по работе и совет ваш помогал?
- Не знаю, насколько помогал, но он любил со мной не то, чтобы советоваться, а рассуждать на всякие темы. Об экономическом состоянии, политической ситуации – со
мной и с моей сестрой. Иногда доходило до скандала, он психовал и уходил в другую комнату.
Он пытался объяснить, что надо смотреть на три шага вперед, а мы живем в отсеке сегодняшнего дня. Копил деньги в казне. Они с министром финансов области Викторией Георгиевной Голубцовой сидели как Змей Горыныч над златом. Гордился, что область преемнику передал с многомиллиардным профицитом. Он был хороший хозяин. Вот настоящий такой. Точно такой же, как и в семье.
«Всегда говорил о любви»
- Знаю, что у вас очень хорошая семья, но все же каждый из вас – человек с характером, были непримиримые споры, конфликты?
- А нам, по большому счету, не о чем был спорить. Единственное, в начале нашей совместной жизни у них была привычка на заводе: как выходной – вся бригада идет к нам. В нашу комнату в коммуналке. А у меня же грудной ребенок. Заявятся пять здоровенныхмужиков. Но мне же надо ребенка покормить. Я должна проситься к соседке…
- А почему собирались у вас?
- Потому что он приглашал. В конце концов, сказала, что я с этим мириться не буду. Однажды зимой он проводил друзей, лег отдохнуть. Я собрала вещи в чемоданчик, завернула Наташку и пошла.Пришла на трамвайную остановку, села и сижу. А тогда на остановках была будочка, где сидел диспетчер. Один трамвай идет, второй, третий – я сижу. В конце концов, женщина из будочки подходит ко мне: «Доченька, ты замерзла, наверное, и ребенка заморозишь». А я мороза не чувствую, Наташка тепло укутана, спит. «У тебя что-то случилось?» А я не привыкла жаловаться: «Нет, все нормальною. Мужа жду». Она поворачивается: «А вот, наверное, твой муж идет». И правда, идет Петр Иванович. «Оля, пошли домой. Я подумаю над тем, что ты говоришь». Но когда он из цеха перешел в комитет комсомола, продолжилось то же самое. Правда, недолго. Там уже люди более чуткие, видимо, были, почувствовали эту неловкость.
- То есть, как бы ни были люди близки по духу, семейная жизнь – это всегда труд?
- Конечно! Над счастьем надо трудиться каждый день и по крупицам его собирать. Но я нисколько не кривлю душой. Нам не из-за чего было ссориться. Я очень счастливая женщина. Он любил меня и терпел все мои недостатки. Так же, как и я – его. Мы свою любовь лелеяли постоянно, боялись ее утратить. Петр Иванович был человек очень внимательный. Всегда говорил о любви.
Основательный молодой человек
- За что вы его полюбили?
- Я на него обратила внимание из-за его основательности…
- А я думал, из-за темной густой шевелюры и серо-зеленых глаз…
- Ну, поначалу да. Но потом открылось более существенное. Я была уверена: за что бы он ни взялся, сделает все очень хорошо.Он говорил: «Удача приходит к тому, кто к ней хорошо подготовился». Где бы он ни работал, у него всегда получалось так, как нужно. Он всегда побеждал, не было ни одной выборной кампании, где бы он проиграл.
Когда еще он работал подручным сталевара, иногда придет счастливый: плавка получилась, точно попал в химанализ. А уж когда мастером стал работать, тут уж обязательно надо было сварить такую сталь, чтобы не говорили «салага». В комитет комсомола пришел: надо заявить о себе,чтобы организация звучала.
И он всегда работал. В интернате дежурил, в цирке помогал крышу почистить, вагоны разгружал, на кафедре работал с первого курса. У него всегда были деньги. Даже родителям высылал 25 рублей – там три девчонки были у матери с отцом, а родители уже в возрасте.
- Но первая его настоящая работа была все-таки на ЧМЗ…
- Да, начинал он третьим подручным сталевара. И даже работал с ХабиромСамохужиным. Это знаменитый в свое время сталевар, Герой Соцтруда. Петр Иванович очень гордился, что попал к Самохужину. А у того принцип: никаких поблажек, раз ты взялся за дело – делай, как надо.
Однажды во время плавки Петру Ивановичу в ботинок попал раскаленный шлак и прожег ему ногу насквозь. Но он свой пост не покинул и довел плавку до конца. «Иначе бы не попали в анализ, запороли бы сталь». Самохужин хоть и возмущался, но поступок оценил. «Или его работа вытащит, или она его прикончит»- Михаил Фонотов, автор книги о Петре Ивановиче, очень верно заметил: «Сумин погиб на гражданской войне».- Он, можно сказать, все отдал стране и области. Его политическая жизнь не была прогулкой. Он всегда избирался вопреки обстоятельствам. Долгое время был самый настоящим изгоем. Кремль его не признавал до 1996 года. Но и после не все было гладко. Когда возникла «Единая Россия», к нему обратился один большой кремлевский начальник, попросил возгласить список партии на выборах. Сумин отказался. У него же было движение «За возрождение Урала», куда входили и члены «Единой России», и ЛДПР, и коммунисты. Он говорил: «У меня все, я не могу возглавлять список какой-то одной партии. В том и идея нашего движения – примирить непримиримых». Что тут началось – ему всякий раз припоминали: ты не нашего поля ягода, красный, коричневый. Как только ни называли! И если была возможность, какие-то субсидии тормозили для области. Он это болезненно переживал: «Ребята, а область-то при чем? Это же приемчики очень мелких людей!»
- А вы помните, как начиналось «За возрождение Урала»?
- Пришли тогда ребята: Владимир Уткин, Валентин Буравлев и Александр Саломаткин. А мы только приехали из больницы. Петр Иванович пять месяцев там пролежал. В нем было 45 килограмм веса, кожа и кости. Никогда не забуду, как они сидят в зале, уговаривают участвовать в выборах главы области: «Петр Иванович, надо. Только ты можешь победить на этих выборах. Давайте создавать движение». Я зашла, говорю: «Мужики, у вас совесть есть? Вы посмотрите на него! Человек еле живой, о чем вы говорите!» Нас при выписке предупредили: три года он с этими почками протянет, а потом – гемодиализ. Или пересадка. В обеих почках были огромные гематомы. Оперировать больше было нельзя – он уже перенес две десятичасовых операции. Просто уже не выдержитнаркоз. Какая там политика, здоровьем надо заниматься!
Я категорически была против участия Сумина в выборах. Но он же основательный. Никаких обещаний соратникам не дал: «Надо подумать». Он, наверное, дня три размышлял. А потом мне сказал: «Знаешь, Оля, я понимаю, что ты сильно переживаешь.Давай так: мы съездим к нашим врачам. Как скажут, так и будет».
Мы поехали. У нас там был очень хороший доктор-нефролог Владимир Владимирович Сура. Собрал консилиум в ЦКБ. Врачи сказали: «Или его работа вытащит, или она его прикончит».
- Звучит двусмысленно.
- А Петр Иванович добавил: «Оль, знаешь что, не переживай – до конца моих дней здоровья вот так хватит». И как хочешь это понимай! Приехали домой, он тут же погрузился в создание движения, а затем и в выборы.
- И он ведь победил!..
- …И началась работа. Очень тяжелый был период. Зарплату не платят, кругом разруха, царит бартер. Вплоть до того, что его родная сестра приехала и сказала: «Знаешь что, Петенька, если не можешь руководить – уходи». Был настолько тяжелый период в России.
Не разочароваться в человечности
- У Сумина были враги?
- Он меня всегда удивлял тем, что говорил: «Оля, запомни, у политика нет друзей. И нет врагов, есть оппоненты. Сегодня они в том лагере, завтра могут в мой перейти». Все может быть, конечно. Но как быть, когда, например, налицо предательство Соловьева? А Сумин его простил. Меня это удивляло.
Потом мне попалась книжка мемуаров Жаклин Кеннеди. И там то же самое: она удивляется, что ее супруг принимает в Белом доме тех, кто на него тявкал. А он объяснил просто: «Ни друзей, ни врагов у меня нет, есть мой электорат. Какой есть, я должен с ним работать».
- Если бы вы встретились с первой леди США, вам было бы о чем поговорить…
- Да, и еще поняла, что мой Петр Иванович опять прав.
Нет, врагов явных не было. Конечно, было неприятно, когда видишь неправеднуюкритику. Вот был Филичкин. Я киплю вся. А Петр Иванович говорит: «Да успокойся, Оля, у Филичкина тоже семья, и он должен кормить детей». И еще частенько повторял пословицы: «Танки грязи не боятся», «Собака лает, караван идет».
Он подходил ко всему философски. Главное, не позволял себе разочароваться в человечности. Для меня он обычный человек и – необычный человек. В нем было что-то от гения и что-то от простого человека.
- Может быть, это и есть самое нужное сочетание для руководителя такого уровня? Быть способным решать сложные задачи, но не терять связь с простыми людьми…
- Может быть.
Сумин и преемники
- Вам кажется несправедливым его увольнение в 2010 году?
- Ну как сказать… Молодежь, в конце концов, должна менять стариков. Но ему было досадно от другого. У него же интересовались в Москве, кого он хотел бы видеть на своем месте. И он отнесся к этому как к серьезному заданию. Проводил собеседования, готовил ребят.
- А, кстати, действительно ли Юрий Клепов был основным кандидатом в преемники?
- Он был в их числе. Мне кажется, Петр Иванович больше Андрею Косилову симпатизировал. Но Косилова в Кремле в то время не жаловали так же, как и Сумина. Поэтому были сомнения: обязательно начнутся препоны. Андрей ведь тоже самобытный парень. Амбиции у него, безусловно, были. Он амбициозный человек, и это правильно. Столько лет проработал, из всех кандидатов он – самый подготовленный. Но мы же с вами не обсуждаем кандидатов, правильно?
- А третий кто?
- Третьего не помню. Вызвали одного – Клепова. А назначили совсем другого.
- И как к этому «другому» отнесся Сумин?
- В принципе, дерзость, которая была у этой команды, нравилась Петру Ивановичу. Он сам в молодости был такой же дерзкий. Но надо соизмерять свои возможности. К такой работе надо готовиться.
- Но все же, Ольга Ильинична, было ощущение несправедливости?
- Вот опять же, Петр Иванович был человек мудрый: если не можешь изменить ситуацию, надо изменить отношение к ней. Наверное, так и случилось. Ему предложили стать членом Совета Федерации. Но это не для него. Он любил конкретные дела. Любил взяться, сделать и увидеть результат.
Последний день
- Вы считаете, что вынужденная отставка сократила ему жизнь?
- Нет, не считаю. У него уже была онкология. Правда, с первым этапом болезни мы хорошо справились. Он все смеялся: «Оля, я у тебя – три в одном. С сердцем уже проблемы, почек нет, еще и онкология. Ты гордиться должна!» Отшучивался в любых ситуациях. С ним все переживать было легче. Свои переживания я старалась скрывать.
Дети очень долго не знали, что у отца такие проблемы. Он всегда старался быть веселым и энергичным. Говорил: «Пока я сам себя не признаю инвалидом, я не инвалид».
- В книге Фонотова вы обмолвились о последних наказах Петра Ивановича, о чем они были?
- 4 января 2011 года в день нашей свадьбы дети пришли в больницу с семьями. Угостились, выпили немного шампанского. Петр Иванович чувствовал себя хорошо. Когда все ушли, он сказал мне: «Ольга, ты только верь в меня, я справлюсь, я выкарабкаюсь». Как не верить, он уже однажды выкарабкался, хотя врачи в ЦКБ говорили: «Мы сделали все, что могли, теперь уповайтена Господа Бога»…
Общий наказ девчонкам, Юле с Наташей: чтобы были вместе, чтобы жили дружно. «Живите друг для друга, любите». Потом нам с сестрой сказал: «Живите вместе». Нина-то давно овдовела. «Вместе легче выжить», – так сказал. «И ребятишек у себя держите, никуда не отпускайте».
В тот вечер мы с ним поздно легли, много болтали. «Ты ни в чем себя, Оля, не вини. Ты сделала все для меня, даже больше. Посвятила мне всю свою жизнь. Я тебе очень благодарен». Я слушаю. Раз на человека нашло, пусть выговорится. Даже мысли не было, что это наш последний с ним разговор.
Ему сделали укол снотворного. Он уснул. Пятого января был диализ, он с врачами поздоровался. Когда его привезлис диализа, он спал. Я его пытаюсь растолкать, чтобы пообедал. Дежурный врач говорит: «Ольга Ильинична, он плохо ночью спит, пусть хоть сейчас поспит». Ладно. Потом время уже семь вечера, я его никак не могу разбудить. Вроде глаза открывает, но не понимает, что это я. Начала беспокоиться.
Часов в десять врачи говорят: «Его надо в реанимацию». А мы же и так в реанимации. «Надо на искусственные легкие, он плохо дышит». Увезли. Минут десять посидела, нет, думаю, пойду и я. Открыла дверь. Вхожу не спрашивая. Его уже подключили к аппарату искусственного дыхания. У него голова с подушки свалилась. Я приподняла его голову. Он открыл глаза, широко-широко. У него глаза были большие, у девчонок у обоих огромные глаза, в отца… Открыл глаза, посмотрел долгим осознанным взглядом, вздохнул – и все.
Было 20 минут первого, уже 6 января 2011 года. А на следующий день было Рождество.
- Ольга Ильинична, какой год вы считаете самым счастливым в вашей жизни с Суминым?
- Все 44 года. Я была счастлива все эти годы. Мне иногда казалось - стыдно быть такой счастливой. За что мне, думаю, такое счастье?..
- А какой год был самым счастливым для Петра Ивановича?
- Мне кажется, он всегда был счастлив. Он говорил: «Я с удовольствием утром иду на работу. А вечером с удовольствием возвращаюсь домой»…
- Почти что формула счастья!
- Это про него. Про нас.
Комментарии (0)